Глава 18. Любовь

18. Любовь

 

Христианство — это не статистический отчет о жизни.

 

Мальколм Маггеридж

 

 

ростая женщина, известная под именем Мать Тереза, стала лау­реатом Нобелевской премии за вклад в дело мира. Она удостоилась этой высокой награды за свою бла­готворительную деятельность в Калькутте. Там она помогала людям, принадлежащим к самому низшему в Индии сословию. Она не могла спасти все население Индии, поэто­му решила помочь самым нуждаю­щимся — обреченным на умирание. Найти их можно было повсюду: в выгребных ямах и на мусорных свал­ках Калькутты, откуда они и достав­лялись в благотворительную больни­цу усилиями Матери Терезы. В этой больнице они были окружены забо­той и любовью. Улыбающиеся жен­щины смазывали их раны, смывали налипшую слоями грязь, одевали в чистое белье. И эти несчастные, ослабевшие настолько, что даже бы­ли не в силах произнести слово, ^лишь смотрели широко открытыми глазами на никогда ранее невидан­ные проявления любви, такие запо­здалые в их жизни. Может, они уже умерли и попали на небеса? Что означает такая неожиданная и бескорыстная забота? Почему их так ласково кормят из ложеч­ки теплым, вкусным супом?

Корреспондент в студии Нью-Йоркского телевидения — элегантный щеголь в костюме-тройке, постоянно поглядываю­щий за подсказками на стоящий за камерой телесуфлер, — рас­положился напротив Матери Терезы, задавая ей стандартный набор вопросов. Бросалось в глаза, что он очень гордился свои­ми вопросами. Ну зачем же она, в самом деле, тратит средства на людей, у которых все равно нет надежды на спасение? Не лучше ли потратить эти и без того ограниченные средства на людей, которых еще можно спасти? Какими же успехами может похвастаться ее больница, если все пациенты рано или поздно умирают? Мать Тереза смотрела на него молча, слушала вопро­сы и пыталась проникнуть сквозь внешнюю оболочку в его ду­шу, чтобы понять, что он за человек. У нее не нашлось ответов: понятных таким беззаботно щебечущим, как он. Поэтому он тихо сказала: «Всю жизнь с этими людьми обращались, как собаками. Самое страшное их заболевание — ощущение того, что они никому не нужны. Разве у них нет права умереть подобно ангелам?»

 

альколма Маггериджа, написавшего книгу о Матери Те­резе, тоже очень мучили подобные вопросы. Он был в Калькутте, своими глазами видел всю эту жуткую бедность и грязь и, когда вернулся в Англию, страстно и возмущенно описал это. Но, как заметил он сам: разница между ним и Матерью Терезой состояла в том, что он вернулся в Англию… а она оста­лась в Калькутте. Надо признать, что по статистическим данным она добилась небольшого результата: вырвала из жуткой клоаки нужды и лишений всего нескольких несчастных. Свою книгу он заканчивает выводом: «Но ведь христианство — статистический отчет о жизни».

И это действительно так. Это не статистический отчет жизни. Когда пастух в поле, пересчитал своих овец и увидел, что их девяносто девять вместо ста, он кинулся на поиски пропавшей овечки и долго, запыхавшись, с бешено бьющимся сердцем бегал и искал ее. А когда нашел, положил на плечи и принес в стадо (Лк. 15:4-7). И случай, когда хозяин заплатил одинаково всем своим работникам: и тем, которые работали целый день, и тем, которые работали всего один час (Мф. 20:1-16), — не статистический отчет о жизни.

Христианская любовь к ближнему, милосердие, бескоры­стие — это не статистические понятия. Восприятие кожей — сильнее, чем восприятие глазом или ухом. Оно дает четкое представление о потребности другого человека и инстинктивно помогает отзываться на эту потребность.

Я не верю, что миссионерская работа обязательно станет эффективнее, если будет более специализированной, но безли­кой. Технологические усовершенствования, конечно, необхо­димы везде и в христианских медицинских центрах, в частно­сти. Но я сам видел в Индии хорошие христианские медицин­ские заведения, которые постепенно теряли свою изначальную сущность. Они принимали официальный статус, обрастали но­выми зданиями и раздували свой штат. «Качество» их лечения улучшалось — но и стоимость возрастала. Чтобы окупить свои затраты, они приобретали дорогое современное оборудование, рекламируя которое, могли привлечь богатых пациентов. А тем временем бедные, обделенные здоровьем люди уже не в состоя­нии были заплатить за лечение в миссионерской больнице. Они вынуждены были обращаться за помощью в государствен­ные клиники.

Мне вспоминается тот вклад, который, в отличие от по­добных миссий, внесли мои родители. Они поехали в Индию проповедовать Евангелие. Прожив там год, они научились по­нимать потребности простых людей и стали заниматься меди­цинской, сельскохозяйственной, образовательной, евангель­ской, а также переводческой деятельностью. Осознание ими нужд других людей (податливость) и определило ту форму, ко­торую приняла их любовь.

Мои мама и папа проработали семь лет, прежде чем смог­ли обратить кого-нибудь в христианство. Но первые обращенные в христианство люди — прямой результат их исцеляющей любви. Очень часто деревенские жители оставляли больных родственников на пороге нашего дома, и мои родители лечили и выхаживали их. Однажды, когда индусский священник уми­рал от осложнений после гриппа, он прислал свою слабенькую, болезненную девятимесячную дочку моим родителям на воспи­тание. Никто из его окружения не ухаживал за больным ребен­ком — девочка лежала и умирала. Мои родители взяли ее, выхо­дили, а потом удочерили. Я приобрел сводную сестру, Руфь, а родители завоевали доверие людей. Односельчане были так тронуты этим примером христианской любви, что вскоре сами приняли любовь Христа.

Много лет спустя, когда моей маме, «бабуле Брэнд», бы­ло восемьдесят пять лет, уже много позже смерти отца, она по­могла сделать открытие в области медицины. Часто ей как вра­чу приходилось сталкиваться с тяжелыми гнойными абсцесса­ми, поражающими кожу на ногах жителей горных деревень. Она лечила их: вскрывала воспаленное место, удаляла из раны гной и извлекала тонкого червячка — источника воспаления. Такой червячок называется «ришта». Маму очень беспокоило огромное количество подобных заболеваний. Она стала искать причину и обнаружила: будучи личинкой, этот червяк-ришта какую-то часть своего жизненного цикла живет в воде. Если бы можно было нарушить этот цикл, то появилась бы возмож­ность уничтожить и самого червя. Мама приступила к поискам решения этой проблемы. А пока, познакомившись поближе с образом жизни горцев, она пришла к выводу: люди заражают­ся, когда берут воду из родников и вступают в нее босыми но­гами. Тогда она верхом на лошади объездила все окрестные де­ревни, убеждая людей построить каменные мостки для подхо­да к родникам. За десятилетия своей христианской деятельно­сти она снискала любовь и доверие этих людей. Поэтому люди послушались ее. Через несколько лет эта пожилая женщина собственноручно истребила всех червей-ришт и, соответствен­но, вызываемое ими заболевание в окрестностях двух горных хребтов.

 

 моей жены была похожая ситуация с заболеванием глаз у детей. Каждый раз, когда она сталкивалась с этим заболева­нием, я догадывался об этом в тот же вечер по выражению отча­яния на ее лице. Я только сочувственно смотрел на нее и вопро­сительно произносил одно слово «Кератомия?» Она утверди­тельно кивала головой.

Эта болезнь возникает из-за недостатка витамина А и бел­ка у детей от года до двух лет. Пока ребенка кормили грудью, он получал все необходимое. Но это продолжалось до тех пор, по­ка на свет не появлялся его младший братик или сестричка, и тогда грудное молоко доставалось уже младшему. Однообраз­ное питание, основу которого составлял рис, не обеспечивало детский организм необходимыми витаминами, поэтому орга­низм малышей подвергался инфекции. Она не заставляла себя долго ждать и поражала глаза ребенка. У ребенка развивался конъюнктивит. Это инфекционное заболевание очень легко поддается лечению у нормально питающихся детей. Но у полу­чающего неполноценное питание ребенка конъюнктивит все больше и больше разъедает глаза. Глядя на такой глаз, мы виде­ли лишь желеобразную, влажную, размягченную массу, как будто под воздействием какого-то невидимого горячего луча все составные части глаза расплавились. Осмотр даже одного такого ребенка, испуганно отворачивающегося от света, всегда выводил Маргарет из состояния душевного равновесия, — и уже не имело значения, сколько успешных операций провела она в этот день.

Маргарет начала бить во все колокола. Она писала в раз­личные медицинские институты и просила помощи. Ученые одного из институтов занялись этой проблемой. Вот что они об­наружили: обычная зеленая трава, в изобилии растущая в той местности, где жили дети с инфекционным заболеванием глаз, содержит очень высокую концентрацию витамина А. Они также обнаружили, что арахис, урожай которого жители собирали каждый год для изготовления растительного масла, содержал необходимый детям белок. После того как из арахиса отжима­лось масло, жители обычно отдавали отжимки на корм свиньям.

Теперь надо было растолковать людям о необходимости кормления детей травой и арахисом. Маргарет и приехавшие ей на помощь медсестры начали проводить разъяснительную ра­боту. Вскоре матери маленьких детишек возбужденно расска­зывали своим соседкам о том, что простая трава и арахис могут предотвратить слепоту у ребенка. Эта новость распространя­лась по округе с огромной скоростью. Через некоторое время дети уже забыли об этом жутком заболевании.

Конечно же, эти два примера являются исключением. В основном миссионерская деятельность состоит из изнури­тельного труда и мало заметного результата. Но обе эти жен­щины продемонстрировали ощутимые результаты христиан­ской любви. Правительственные банки данных, оснащенные современным оборудованием больницы, специалисты сель­ского хозяйства имели все необходимое, чтобы победить кератомию и червя-ришту. Но они были лишены доверия местных жителей. Движущей силой медицинских открытий стали не они, а те труженики, которые постоянно «держали руку на пульсе» страданий простого народа и которые очень много по­трудились, чтобы заслужить доверие и уважение людей свои­ми делами.

Китайская пословица говорит: «Ничто не может загла­дить обиду от подарка, кроме любви человека, который его де­лает». Если я подойду к бедняку, суну ему в руку десятидолларо­вую бумажку и уйду прочь, — я сильно оскорблю этого челове­ка. Мой поступок означает: «Ты не в состоянии позаботиться о себе — вот тебе подарок». Но если я приму участие в его жизни, узнаю его нужды, пойду по жизни рядом с ним, поделюсь с ним тем, что имею, — тогда я не обижу его.

Могу себе представить, какой был бы результат, если бы «бабуля Брэнд» разбрасывала с самолета листовки, призываю­щие построить каменные мостки у источников воды.

 

аждую неделю мой почтовый ящик переполнен письмами от христианских организаций, занимающихся благотворив тельной деятельностью: кормят голодных, одевают нагих, посещают заключенных, лечат больных. В письмах они рассказыва­ют, в каких ужасающих условиях живет мир, и просят у меня де­нег на то, чтобы облегчить страдания мира. Очень часто я жерт­вую деньги, потому что сам жил и работал среди страдальцев мира сего. Я знаю, что большая часть этих организаций излива­ет любовь и сострадание на жаждущих во многих странах мира. Но мне становится грустно оттого, что единственная нить, со­единяющая миллионы христиан-даятелей с нуждающимся ми­ром, — это почта. Чернила на бумаге… Фразы отредактированы так, чтобы достичь наилучшего результата, но нет кожи, нет прикосновения.

Если свою любовь я выражаю опосредованно — через присланный мною чек с пожертвованием, то я никогда не уви­жу того удивительного отклика, который всегда порождает ти­хая верная любовь. Не каждый из нас может поехать в страны третьего мира, где проживает большая часть нуждающихся. Но каждый может посетить заключенных в тюрьме, отнести обед прикованному к постели инвалиду, помочь матери-одиночке, сироте. Если мы будем любить только тех, с кем нас разделяют мили пути, то сами окажемся в проигрыше: чтобы кожа сохра­няла чувствительность, ей нужно постоянно находиться в кон­такте с окружающим миром.

И лучший пример тому — Иисус Христос, воплощение Бога Живого, ходивший по нашей земле. В Послании к Евреям писатель подводит итог Его земной жизни. Он говорит, что наш Первосвященник может проявлять сочувствие к нашей слабо­сти (см. Евр. 4:15). Бог Сам решил, что Ему нужно прийти к нам. Ему мало было любить на расстоянии, да и как показать Свою любовь иначе, чем облекшись в человеческую плоть? Об Иисусе сказано, что Он «страданиями навык послушанию» (Евр. 5:8). Вроде бы глупо звучит: Божий Сын чему-то учился здесь у нас на земле. До облечения в человеческое тело Бог ни­когда не испытывал физической боли, не жил под одной крышей с нуждающимся. Но Бог пребывал с нами и прикасался к нам. Проведенное на земле время позволило Ему прочувство­вать всю полноту нашей боли.

Выходит, что лучше всего дарить любовь тем, к кому мо­жешь прикоснуться: соседу, родственнику, бедняку. В Индии мне представилась такая возможность. Сегодня я дарю свою любовь людям из Карвилльской клиники для прокаженных — любовь через прикосновение. Я не стал, естественно, безразли­чен к нуждам жителей Индии. Я ищу людей, которые могут за­нять мое место там. Этих миссионеров и посылающие их орга­низации я стараюсь поддерживать молитвами и пожертвовани­ями.

Но у прикосновений бывают посредники — такое случа­ется и в жизни, и в церкви. Рецепторы давления находятся глу­боко в моей коже. То, что происходит на поверхности кожи, пе­редается им через посредников — другие клетки. Я могу помо­гать индусам через свою дочь, живущую в Бомбее, через друга, доктора Фритчи, работающего в больнице для прокаженных в Карджири. И каждый раз я жду от них известий о том, какой от­клик вызвала моя любовь. Моя обязанность — быть частью их труда, и для этого мне надо знать о них все: читать поступаю­щие от них весточки, молиться за них. Когда я молюсь за них — за клетки, находящиеся на передовой, — я могу чувствовать их боль и их борьбу. Итак, мы можем поддерживать связь с члена­ми Тела Христова, находящимися в других странах, и они ста­новятся нашими болевыми рецепторами.

 

ужды накатывают на мир, словно лава при извержении вулкана. Каждый день несет нам печальные известия о го­лоде, войнах, эпидемиях. Порой мы узнаем о несчастьях мира, копаясь в набитом едой холодильнике. Мы переключаем теле­визор на другую программу, когда на экране появляется голод­ный черный ребенок со вспученным животом. Нужды мира так велики, что происходит парадоксальная вещь: вместо того что­бы пробудить в нас сострадание, поток известий о бедствиях делает нас жестокими и бесчувственными.

 

Одновременно в нас накапливаются ощущения вины и стыда, которые теоретически могли бы заставить нас действо­вать. И тут я снова вспоминаю о служении Иисуса. Он исцеляла людей, но у Его служения был определенные географические рамки. Он не дошел ни до кельтов, ни до китайцев, ни до ацте­ков. Но Он сплотил группу христиан, которая должна была обойти весь мир и помочь нуждам всего мира. Итак, нужно на­чинать с того, что есть. Нужно начинать с близких, соседей, тех людей, которые находятся в пределах досягаемости. Один чело­век не может изменить весь мир, но все вместе мы можем вы­полнить Божью заповедь — наполнить мир Божьим присут­ствием и Божьей любовью. Когда ты протягиваешь кому-ни­будь руку помощи, то знай — это рука Тела Христова.