Трагическая история армянского народа сложилась так, что армяне переселялись из родных краев во многие страны мира. В Средней Азии первые переселения армян относятся к древним временам — 111-IV векам. Многие из них попали сюда как пленные, другие с целью торговли, третьи — были посланниками царей. Обо всем этом свидетельствуют исторические источники [1, С.18-31].
По историческим свидетельствам, еще в XIV веке армяне селились на окраинах Средней Азии, играя определенную роль в общественной жизни. Характерно, что даже на границе с Китаем у них была действующая церковь св. Матеоса — показатель существования здесь значительной армянской общины [2, C.282, 319].
Во второй половине XIX века армяне переселялись в Закаспийский край и Туркестан после вхождения их в состав царской России. Это были выходцы из Зангезура, Карабаха, Западной Армении. Причины массового переселения были разные, но основной из них было экономическое и социально-политическое положение, создавшееся как в восточной, так и в западной Армении.
В 1890 году армян в Средней Азии насчитывалось 3839 человек.
Наибольшее число их проживало в городах Асхабаде, Мерве, Узун-Аде, Красноводске, Кызыл-Арвате. Объясняется это тем, что здесь были центры оживленной торговли и шло большое строительство.
В 1913 году общее число армян в Туркестане составляло уже 15541 человек. Большинство их на первом этапе не были постоянными оседлыми жителями населенных пунктов, а приезжали в связи с развитием торговли, строительством железной дороги и промышленных предприятий. Продвигаясь на восток, они находили благоприятные условия для жизни и работы. В городах проживало 1602 человека и на селе — 1690 человек.
В начале XX века армянское население в среднеазиатском регионе становилось все более устойчивым в хозяйственном отношении и его благосостояние улучшалось. Причем его представители сохраняли все черты быта своей далекой родины.
В классовом отношении армянские поселенцы не были однородными. Их можно разделить на две социальные группы: первые — рабочие железнодорожных мастерских, депо, типографий, каменщики, плотники, кузнецы, мелкие кустари и ремесленники, учителя, медицинские работники; вторая группа — городская и сельская буржуазия — владельцы заводов, хлопковых плантаций, садов и виноградников, крупные и мелкие торговцы, духовенство. Эта социальная прослойка среди армянских поселенцев увеличилась в начале XX века, когда из общей массы стала выделяться торговая буржуазия. Армянские предприниматели вкладывали капитал в строительство и эксплуатацию хлопкоочистительных, маслобойных, мыловаренных, винокуренных, кирпичных заводов, мельниц, кожевенных предприятий, электростанций.
На строительстве Среднеазиатской железной дороги армянские мастера сооружали мосты, вокзалы, депо, мастерские, жилые дома и т.д. Среди них было много мастеров каменного дела, плотников, кровельщиков, штукатуров и маляров.
«Нефтяная горячка», охватившая в 90-х годах XIX века западную часть Закаспия, привлекла сюда много пришлых людей, в том числе и состоятельных армян Закаспия и Кавказа. Однако многие из тех, кто первоначально разрабатывал и добывал нефть на острове Челекен, не выдержав конкуренции братьев Нобель, были вынуждены прекратить разработку, а часть из них просто обанкротилась.
Армяне были среди богатых рыбопромышленников. Армянские предприниматели занимались также добычей и продажей соли, вели большую торговлю хлопком. Они внесли свою лепту в развитие виноделия и шелководства; так, в Андижанском уезде было создано солидное гренажное заведение.
Разбросанные по всему свету армяне всегда стремились сохранить свою самобытную культуру, духовную жизнь, быт и нравы, не теряя связи с родиной —Арменией. Они создавали на чужбине свои очаги просвещения, духовной жизни, архитектурные и литературные памятники, общественные и благотворительные общества, развивали науку и искусство.
Вопрос об открытии армянских школ был поставлен с первых лет поселения армян в Туркестане и Закаспийском крае. Первоначально здесь были созданы приходские школы при армянских церквах, основанных в Средней Азии одновременно с первыми поселенцами. Высшее духовенство Эчмиадзина и Шемахинской епархии быстро установило связи, посылая сюда своих представителей. 5 сентября 1889 года мервские армяне, в большинстве своем купцы и торговцы, обратились к начальнику области с просьбой отвести участок земли для постройки церкви.
Через два года они повторили свою просьбу, которую 19 июня смета, составленная на строительство андижанской церкви, оценивалась в 33397 руб. и все расходы на строительство брала на себя армяно-григорианская приходская община Андижана, то проект церкви в селе Самсоново был еще более величественным.
Средства на осуществление постройки этого красивого здания давал местный житель Давид Тер-Саакян [6].
Не имея централизованной национальной организации в Средней Азии, большинство армян материально поддерживало церковь, которая ведала школами и благотворительными организациями, распространяла литературу, присылаемую из Армении.
Впоследствии духовенство постепенно стало занимать умеренную позицию по отношению к прогрессивным устремлениям передовых представителей интеллигенции в вопросах организации школ и других мероприятий.
Об отношении царской администрации края к армянской церкви свидетельствует письмо военного министра министру внутренних дел от 12 июля 1892 года за № 30618. Из него видно, что царское правительство недовольно управлением Шемахинской епархии духовными делами армян Закаспийской области.
Со времени завоевания Средней Азии Россией духовными делами среднеазиатских армян обычно управлял глава Шемахинской епархии, как близлежащей к этому региону. Затем царское правительство решило передать управление духовными делами армян Средней Азии из Шемахинской в Астраханскую епархию.
В письме, в частности, говорится: «…Закрепление духовной связи армян Закаспийской области и Туркестанского края с Кавказом нежелательно и по соображениям политическим: проявленное на Кавказе стремление армян к сепаратизму находит, по-видимому, главную поддержку в армянском духовенстве, которое таким образом является не только духовным пастырем, но и политическим вожаком своей паствы. Уже и теперь армяне Закаспийской области составляют дружно сплоченные общества в главных пунктах — Асхабаде, Мерве, Кызыл-Арвате… Армянское духовенство вместо того, чтобы поучать смирению и, прежде всего, уважению к законам и распоряжению властей, само дает пример ослушания.
Поэтому нельзя не предвидеть, что в будущем армянские власти дадут нам немало хлопот. Общества их все свои духовные и политические надежды черпают с Кавказа. Дабы пресечь или возможно затруднить такую связь, представляется настоятельно необходимым присоединение Закаспийской области к Астраханской епархии, к которой область по духовным делам армян принадлежит и на основании действующих законоположений» [7].
Правительство настойчиво требовало передачи духовных дел Астраханской епархии. Переписка Эчмиадзинского Синода с министром внутренних дел привела к тому, что Эчмиадзинский Синод 12 марта 1894 года уведомил министра внутренних дел, что он предписал Шемахинскому епархиальному предводителю не вмешиваться в духовные дела армян, проживающих в Закаспийской области и Туркестанском крае, а Астраханской армянской консистории принять дела в свое заведование.
Наиболее целесообразным в экономическом и политическом отношениях администрация края считала создание единых школ. Были созданы русско-туземные школы, одноклассные приходские училища. В классовом отношении большая часть учащихся принадлежала к семьям имущих сословий и духовенства.
Во второй половине XIX века видные армянские просветители в самой Армении добились введения нового литературного языка — ашхарабара и светского образования, тем самым ослабив влияние церкви на школу. Прогрессивное направление в области культуры получило широкий размах. Развитие новой школы, преподавание на живом разговорном языке дошло и до армянских поселений в Туркестане.
Армянские просветители открывали и частные учебные заведения. Однако развитие армянских школ встречало сопротивление администрации. Так, например, 12 января 1893 года генерал-губернатор А.Н. Куропаткин издал приказ, в котором говорилось: «Учреждение армяно-григорианских приходских школ, открывающихся в Туркестане и в Закаспийской области, должно быть не иначе, как по соглашению с туркестанским генерал-губернатором или с начальником Закаспийской области по принадлежности.
Преподавание в этих училищах всех предметов, кроме Закона Божьего, должно проводиться на русском языке… Объявляя об этом, предлагаю в Асхабадском армянском училище с начала года начать преподавание на русском языке, кроме Закона Божьего.
При неисполнении этого приказа училище будет закрыто» [8].
По вопросу о назначении священника местной армяно-григорианской церкви Х. Панянца на должность преподавателя армянского языка и Закона Божьего в Асхабадском городском училище попечитель учебного округа 3 декабря 1893 года доносил рапортом начальнику Закаспийской области, что по смете военного министра ежегодно отпускается на преподавание местного языка 150 руб. и за уроки Закона Божьего иноверцам — 120 руб., как положено по штату для городских училищ. «Но во вверенном мне училище, — говорится далее, — кроме 23 учеников армян (а не 40), обучается еще 16 татар и персиан, которые также лишены религиозного воспитания и для которых также необходим мулла, и поэтому я полагаю возможным выделить на преподавание Закона Божьего армяно-григорианской исповеди только половину штатной суммы, т.е. 60 руб. Что же касается уроков местного языка, то под это название не может быть подведен армянский язык. В Закаспийской области армяне — народ пришлый и потому нет оснований вводить преподавание именно их языка, а не персидского» [9].
В советское время большинство армянских храмов в Средней Азии были разрушены или закрыты. И лишь в последние годы с утверждением независимости Узбекистана положение изменилось.
23 декабря 1990 года в Самарканде состоялось учредительное собрание Армянского культурного центра «Луис» («Светоч»). К этому моменту в Самаркандской области проживало более 10 тысяч армян. По просьбе «Луйса» весной 1991 года в Самарканд из Эчмиадзина приехали два священника — Тер-Артак и Тер-Аветис, которые пробыли здесь некоторое время. Они окрестили более пятисот армянских детей, проводили другие обряды, знакомили прихожан с канонами Армянской апостольской церкви [10, C.1].
Общение с духовными отцами позволило самаркандцам осознать многое, ощутить свою оторванность от жизни исторической родины, от ее древней и богатой культуры. «Именно тогда и зародилась мысль о возрождении в нашем древнем городе некогда существовавшей армянской молельни, построенной нашими дедами еще 1903 году, которая могла бы способствовать духовному развитию нации. Правление центра обратилось за помощью к Католикосу Вазгену I, который направил в Самарканд на службу нового священника — архимандрита Серовпэ.
Благодаря указу Президента Узбекистана и при помощи областных и городских властей уже к 1992 году армяне сумели получить в свое распоряжение здание этой бывшей церкви (ул. Махмуда Кашгари), закрытой более шестидесяти лет тому назад. Но здание было в ужасном состоянии, требовалось немало средств и сил на восстановление храма» [11, С.1].
После двух с лишним лет упорной и кропотливой работы на средства армянской общины полностью реконструированная молельня с пристроенной колокольней превратилась в настоящую армянскую церковь — пока (на момент издания статьи – примечание редактора) единственную на обширной территории Средней Азии.
Из Армении были привезены для церкви три хрустальных люстры, из Воронежа — комплект колоколов. На одном из самаркандских предприятий отлили стокилограммовый бронзовый крест.
Местные художники Павел Аракелян и Анатолий Полянцев — авторы оформления интерьера церкви.
23 мая 1995 года строители церкви установили на колокольне религиозный символ-крест и подвесили колокола [12, С.1].
Для соблюдения церковных канонов в ходе строительства и необходимых консультаций из св. Эчмиадзина в Самарканде прибывал священник Тер-Григор (в миру Армен Маркосян). Он же содействовал созданию церковного хора из девочек.
Традиционная церемония освящения церкви св. Богородицы (20 мая 1995 г.) и ее открытия (20 августа 1995 г.) стали подлинным праздником для всех самаркандских армян. В торжествах по случаю открытия храма приняли участие их соотечественники из России, Украины, Прибалтики, Армении, Грузии, Казахстана, Туркменистана и др. Особенно много гостей было из Еревана, Ташкента и Андижана.
В январе 1996 года в Самарканде побывали гости из Эчмиадзина — настоятель одной из ереванских церквей Тер-Саркис Тертерян и специальный представитель Католикоса всех армян Гарегина I — Ашот Мкртчан. Состоялись встречи с прихожанами местного храма. Гости ознакомились с достопримечательностями города, посетили мусульманскую мечеть и реставрируемую церковь. Священнослужитель из Армении провел воскресную литургию для верующих армян. Посланники Католикоса побывали также и в других городах Средней Азии, где имеются крупные диаспоры армян — Ашгабате, Чарджоу и Ташкенте.
Автор: А.А. Григорьянц, Армянская Апостольская Церковь
Литература и источники
- Григорьянц А.А. Армяне в Средней Азии, — Ереван, 1984.
- Алпояджян А. История армян-переселенцев. т.1, — Кипр, 1941.
- Арарат //Журнал Эчмиадзина, — 1904, № 7-8.
- Добросмыслов А И. Ташкент в прошлом и настоящем. — Ташкент. 1912. В 1919 году часть церкви была отдана местными властями Армянскому рабочему дому, который просуществовал до 1937 года. По данным архива (ЦГА РУз. ф. Р-34, оп.1, д.380, л.7,9), настоятель этой церкви на первых порах пытался сохранить целостность храма, но безуспешно.
- Арарат //Журнал Эчмиадзина, — 1911. № 7.
- ЦГИА России, ф.821, оп.7, д.360, л.41.
- ЦГИА России, ф.208, л. 17.
- ЦГИА России, ф. 1, д.2688, л.4.
- Там же.
- Гарумянц В. Дорогу осилит идущий //Луис, — 1996, № 1.
- Луйс, 1995, № 7-8.
- Крест на фоне минаретов //Луйс, — 1995, № 5.